5 октября сотрудник Amnesty International Олег Козловский приехал изучать и освещать протестные акции в Магасе. В тот день мужчина даже не мог представить, что буквально через сутки он, голый и избитый, окажется под дулом пистолета в безлюдном поле Ингушетии. Прошло уже больше месяца с тех пор, как Олег обратился в СК с заявлением, однако органы бездействуют - Козловского даже не вызвали на допрос. В деталях этого дела разбиралась «Преступная Россия».
«То, что случилось в Ингушетии, по степени дикости переплюнуло все»
4 октября в Ингушетии началась массовая акция протеста против Соглашения о разграничении линии административной границы между Чечней и Ингушетией, которое 26 сентября подписали главы регионов (соглашение подразумевает равноценный обмен территориями). Спустя сутки в столицу Ингушетии Магас прибыл Олег Козловский — сотрудник Amnesty International. Целью его командировки было наблюдение за протестными акциями и их анализ: прежде всего Козловского интересовало, носят ли протесты мирный характер и, соответственно, оправданы ли какие-либо возможные силовые меры против них и их организаторов.
Олег Козловский. Фото из личного архива, Москва, 2012 год
6 октября активист целый день мониторил городской митинг: на своей личной странице в Facebook он делился фотографиями и видео, комментировал происходящее и наблюдал за ситуацией изнутри.
Митинг в Магасе, 6 октября 2018
Как оказалось позднее, для него все только начиналось. Вечером того же дня в его номер в гостинице постучался неизвестный и сказал, что с ним хочет встретиться один из организаторов митинга. Открытый к любому сотрудничеству мужчина не заподозрил ничего плохого и вышел на улицу вместе с неизвестным. Олегу предложили сесть в машину и подождать там. Как только Козловский оказался внутри автомобиля, к нему подсели двое мужчин в черных масках и кепках, отобрали телефон и все ценное, ударили кулаком в лицо, заставили сложиться вдвое и смотреть в пол — чтобы он не видел дороги.
Было непохоже, что похитители осведомлены, кого конкретно они везут: по пути у Козловского спрашивали личные данные, интересовались целями поездки, а также тем, на кого он работает и с кем встречался в Магасе. Сами же похитители представились сотрудниками ЦПЭ Ингушетии, но при этом никаких документов в подтверждение своих слов не показали. Мужчину вывезли в поле. И там уже началось самое интересное.
Олег Козловский
«Приставляли пистолет к затылку и говорили, что сейчас застрелят»
В безлюдном поле Олега Козловского раздели догола и начали избивать. Параллельно неизвестные угрожали передать его кадыровцам и изнасиловать, снимали голого мужчину на фото и видео, а также предлагали работать на ЦПЭ. Получив отказ, пытались психологически давить на Козловского — люди в масках не побрезговали и инсценированием казни: несколько раз ему к голове приставляли пистолет и говорили, что сейчас застрелят.
Сам Козловский не считает, что эта угроза имела шансы осуществиться: Если они и собирались изначально меня убить (полагаю, что все-таки нет), то узнав, что я сотрудник международной правозащитной организации, они едва ли стали бы это делать, — пояснил Олег свою точку зрения в комментарии «Преступной России». — Это им не дало бы ничего, кроме большого скандала и проблем. Поэтому фактически они боялись больше, чем я. Они хотели со мной договориться о моем молчании, по сути, получить гарантии безопасности. Чтобы я боялся говорить, они угрожали опубликовать фотографии (они полагали, что это какой-то компромат) и убить моих детей».
Так ничего и не добившись от своей жертвы, неизвестные предложили заключить что-то вроде соглашения: его отпускают с миром, а он молчит о том, что случилось. «Я сначала отказался, сказав, что мы не в равном положении, чтобы о чем-либо договариваться, а моя обязанность — рассказать правду о происходящем в республике. После еще одной инсценировки казни и угрозы убить моих детей пришлось согласиться на «договор», — написал позднее Козловский на своей странице в Facebook.
Олег Козловский
Получив от мужчины обещание молчать и «не писать грязи о республике», ему позволили одеться, отдали деньги и личные вещи (по дороге похитители забрали их из отеля), оставив себе лишь телефон и видеокамеру Козловского.
По возвращении домой
7 октября Олег Козловский был уже в Москве. Спустя пару дней он подал в Следственный комитет заявление, где подробно рассказал о случившемся, встретился с главой СПЧ Михаилом Федотовым и с омбудсменом Ингушетии Джамбулатом Оздоевым, который пообещал контролировать ход расследования. Олег также обратился в больницу за медицинской помощью — врачи зафиксировали у него перелом ребра. Далее, согласовав свои действия с Amnesty International, Козловский в целях безопасности предпочел выехать на какое-то время вместе с семьей с территории Российской Федерации. Спустя неделю, 15 октября, Олег Козловский предал это дело огласке, подробно написав на своей персональной странице в Facebook о случившемся. На сегодняшний день сообщение репостнули более 1100 человек.
Со временем к делу подключились журналисты, активисты и правозащитники (17 октября Козловский обратился за юридической помощью и поддержкой в «Комитет против пыток»). Не обратили на произошедшее внимания только органы. Лишь спустя почти месяц — 30 октября — Козловский получил отписку, что его заявление было передано для рассмотрения руководителю следственного управления СК РФ по Республике Ингушетии.
Правозащитник Комитета против пыток Дмитрий Пискунов, который представляет интересы Олега Козловского, прокомментировал ситуацию: «По закону сообщение о преступлении должно проверяться в течение трех суток с момента его поступления, при этом сотрудники Следственного комитета должны предпринять все меры для обеспечения скорейшего сбора и фиксации всех возможных доказательств, чтобы не допустить их утраты или уничтожения. Однако спустя уже месяц следователи не сделали ровном счетом ничего, не опрошен даже заявитель».
Дмитрий Пискунов
Вопросы, надежды и перспективы
До сих пор не установлено, были ли похитители в действительности теми, за кого себя выдавали. Олег Козловский считает, что варианта два: либо это были действительно представители силовых ведомств, либо это был кем-то и зачем-то продуманный спектакль, рассчитанный специально на него.
«Те люди, которые меня похитили, утверждали, что у них есть хорошие связи в Москве, и они могут в том числе добраться и до меня, и до моей семьи, что меня больше беспокоит, — пояснял ранее Олег в своем интервью «Эху Москвы». — Строго говоря, я не могу утверждать на сто процентов, что это были именно сотрудники Центра по противодействию экстремизму, хотя они не скрывали (или даже, может быть, показывали) свою принадлежность к этой структуре. Единственное, что они демонстрировали, во-первых, осведомленность явную о том, как работают эти структуры. И они даже жаловались мне на то, как им тяжело бороться с экстремизмом, что правозащитные организации им мешают, все время следят за их работой, критикуют, что вот они не могут нормально защищать покой граждан из-за этого».
Сейчас Олег действует по принципу «помоги себе сам». Его адвокаты направили запрос в отель «Артис Плаза» в Магасе, чтобы получить запись с камер наблюдения и установить личности участников похищения, но было слишком поздно — в гостинице ответили, что записи хранятся не более 7 дней и что предоставить их уже невозможно:
Похититель точно знал, в каком номере остановился Олег, а такую информацию можно было получить только у сотрудников отеля. Однако время идет, маловероятно, что персонал гостиницы был опрошен, и шанс, что он вспомнит детали, опознает кого-то или сообщит хоть что-то дельное следствию, тает с каждым днем. Сам Олег после похищения в отель не возвращался (напомним, его увезли в аэропорт), поэтому поговорить с сотрудниками отеля и добыть эти данные самостоятельно ему не удалось.
Отель, в котором останавливался активист
Олег настроен решительно, но на возможности российского правосудия смотрит если не скептически, то более чем реалистично: «Я не питаю иллюзий, такие дела на Северном Кавказе очень редко доводятся до конца, — рассказал он «Преступной России». — Следственный комитет с самого начала не спешил заниматься этим делом. Только на этой неделе (то есть когда уже истек месяц, отведенный на проведение проверки) со мной связались его представители и началось какое-то шевеление. Естественно, многие доказательства, включая записи видеокамер, уже уничтожены и расследование будет осложнено. Но я уверен, что при желании найти похитителей можно, в том числе по отпечаткам пальцев, биллингу мобильных телефонов, показаниям свидетелей и т.п. Если будет политическая воля — их можно будет достаточно быстро установить и привлечь в ответственности, а также выяснить, кто отдавал соответствующие указания и кто их покрывал. Не будет такой воли — следователи будут дальше играть в прятки и откажутся даже возбуждать уголовное дело. В таком случае нас ждет ЕСПЧ, в котором мы докажем неспособность российского государства расследовать преступления».