Инвестиционный климат — главный показатель экономики. Его измеряют на ПМЭФ, в ЦБ и даже ВЦИОМе. Замеры неутешительны: климат суров, бизнесмены готовятся к худшему. Последние пять лет выдались особенно пасмурными. Почему «крымская весна» вместо потепления принесла сибирские морозы и зачем власть «кошмарит» бизнес?
Зима близко
Социология этим летом стала важнейшей из наук. Каждый день новостные ленты пестрят сводками о доходах россиян, отвечая на вечный вопрос «кому на Руси жить хорошо?» Оказалось, немногим. Даже представителям бизнеса в нашем климате неуютно. По данным ВЦИОМа, предприниматели не ждут ничего хорошего, инвестируют в страну от безысходности, а за бизнес держатся, как утопающий за соломинку. Со страхом смотрит в будущее каждый второй бизнесмен, чувствуя глобальные изменения инвестклимата. За его «развитие» взялась ФСБ, и в экономике сразу пахнуло сибирскими морозами.
Экономическую ниву чекисты осваивают не первый год. Число расследований, проводимых ФСБ, неуклонно растет с 2015 года. Вот только шпионские игры здесь совсем ни при чем. Бойцы невидимого фронта явно предпочитают «Монополию». Экономические преступления занимают четвертую часть всех расследований службы, тогда как «профильный» терроризм — только 4%. В процентах все выглядит не слишком пугающе, но в действительности это тысячи уголовных дел в отношении предпринимателей всех уровней.
Владимир Путин во время послания Федеральному cобранию в 2015 году:
«За 2014 год следственными органами возбуждено почти 200 тысяч уголовных дел по так называемым «экономическим составам». По итогам приговором закончились лишь 30 тысяч — это 15%. При этом почти 85% предпринимателей, на которых были заведены уголовные дела, полностью или частично потеряли свой бизнес. То есть их «попрессовали», обобрали и отпустили. Это прямое разрушение делового климата».
Большие числа затмевают только большие имена. Последней «находкой» следователей ФСБ стало уголовное дело в отношении основного владельца группы «Рольф» Сергея Петрова, обвиняемого в переводе собственных средств на счета его же кипрского офшора. Фантазия у силовиков разыгралась не на шутку. С начала года арестован основатель инвестфонда Baring Vostok Майкл Калви, прошли обыски в музее вице-президента Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Давида Якобашвили, в отношении которого ФСБ также возбудила дело. Также в жернова чекистов угодил экс-глава Серпуховского района Александр Шестун и бывший министр Михаил Абызов.
Приведенная выше статистика говорит о том, что наша главная спецслужба нашла свою нишу и не собирается ее покидать. Даже президент, требуя снизить давление на бизнес, смягчается, глядя на работу бывших коллег.
Владимир Путин в послании Федеральному собранию (2019 год):
«Бизнес не должен ходить под статьей».
Президент РФ Владимир Путин (о деле Калви):
Послушайте, возьмите Библию, почитайте. Не укради, не пожелай жены ближнего своего. Там все написано. Ему инкриминируют хищение 2,5 млрд. Это должно быть доказано правоохранительными органами, либо с него должны быть сняты обвинения. Вот и все.
Нетрудно представить решение Басманного суда, вдохновленного чтением Библии. Останется ли после этого Baring Vostok в России? Даже если Калви зачитает Библию до дыр, вряд ли. Придут ли в Россию новые инвесторы, которые выводят из нее активы уже три года? Тоже маловероятно. Но с этими инвесторами все будет в порядке. Пассажиры вип-кают имеют больше шансов даже на «Титанике». А как же быть малому и среднему бизнесу?
Основатель сети «Связной» Максим Ноготков о своей эмиграции:
Наша справка:
Я планировал в Связной Банк вкладывать $80 млн, а в Enter — порядка $100 млн. А оба проекта в итоге потребовали около $700 млн. Для того чтобы эти деньги привлечь, я заложил акции группы, и как только в российской экономике и политике случился «черный лебедь» под названием «Крым», это довольно сильно по мне ударило.
Деньги есть? Тогда держитесь!
По данным независимых исследований, 97% малых и средних компаний не продержатся и трех лет. Вероятнее всего, без господдержки, кредитов и прочих бонусов. Рассчитывать на такие «плюшки», когда глава ведущего банка страны считает малый бизнес финансовыми «прачечными», несколько наивно. Малому бизнесу не просто не помогают, его душат всей мощью административной машины — налоги, проверки, штрафы. О них позаботятся другие службы, менее специального назначения.
Бизнесмен и радиоведущий Дмитрий Потапенко на Московском экономическом форуме, 2015 год:
Первая среди них — ФНС. Если спросить любого предпринимателя, что делают с ним налоговики, ответ будет один: душат. Налоговая нагрузка на бизнес в России — одна из самых высоких в мире и на несколько пунктов выше, чем в США или Англии. Тогда как вклад малых и средних предприятий в ВВП страны в развитых странах вдвое-втрое выше. Проще говоря, на Западе именно малый бизнес движет экономику вперед. Почему этого не происходит у нас? Ведь нашу экономику так часто называют патерналистской. По сути, так оно и есть. Только помогает наше государство отнюдь не «малышам». Налоги крупных компаний со всеми их льготами и каникулами несколько ниже, чем у субъектов малого и среднего бизнеса.
Доля малых и средних предприятий в ВВП
Если верить данным самой ФНС, условная «Роснефть» отдаст государству 90% прибыли, а любимая классиками контора «Рога и копыта» с тремя работниками — 107%. Чтобы не усложнять работу Росстату и закрыться в первый же год. Потому что именно условной конторе «Рога и копыта» придется купить онлайн-кассу, заплатить сбор в систему «Платон», прочиповать шубы, пальто и все остальное. Не стоит забывать, что в основном малый бизнес сконцентрирован именно в торговле.
Распределение налоговой нагрузки на бизнес в России по объему предприятий
Наша справка:
Система взимания платы с грузовиков «Платон» запущена в ноябре 2015 года и стала третьим по счету транспортным сбором, легшим на плечи бизнеса. Однако основной претензией к «Платону» стало непрозрачное распределение поступающих средств. Введение нового сбора привело к протестам дальнобойщиков, которые, впрочем, так и не стали массовыми. Оператором системы выступают компании, аффилированные с семьей Аркадия Ротенберга.
Продержались год? Скорее всего, вас не успела навестить ФАС. И не думайте, что слово «монополия» к вам не относится. Из всех видов ограничения конкуренции важнейшей для ФАС является картель. Замглавы службы Андрей Цариковский
гордится неустанной с ними борьбой, даже картели с чиновниками, по его словам, раскрываются все лучше — в прошлом году выявлено 300 случаев. Правда, есть подозрения, что сговор чиновника с кем бы то ни было, особенно с бизнес-структурами, называется иначе. Но жаль расстраивать Цариковского.
Да и не чиновником единым жива антимонопольная служба. Две трети раскрытых картелей приходится на субъекты малого и среднего бизнеса. Их коварные заговоры антимонопольщики находят повсюду. «Громкое» дело о батутах, когда предпринимателей Автономову Е. В. и Кошечкина И. С. из Горно-Алтайска уличили в поддержании монопольной цены в 50 рублей за прыжки на этих самых батутах. Компания «Кино Сити Новосибирск» захватила рынок попкорна на территории ТРЦ «Сибирский Молл», а пять таксистов из города Рубцовска по предварительному сговору подняли ценник в новогоднюю ночь — на целых 20 рублей. Все перечисленное кажется шуткой, но такова львиная доля картелей, раскрытием которых щеголяет ФАС.
Марина Блудян, общественный бизнес-омбудсмен:
Наша справка:
Малое предприятие захлебывается. Оно не может все требования прочесть, все это на себя перенести. Это просто невозможно. <...> Я реально защищала человека, кафе которого оштрафовали за то, что у него зимой не было противомоскитной сетки. Это реальная жизнь. Это не смешно.
И это далеко не полный список угроз для владельцев бизнеса. Их, владельцев, ждут пожарные, полиция и прочие ответственные лица. Трудовая инспекция, например, имеющая право изъять у предпринимателя на период проверки свыше 26 документов, в том числе уставных. Причем речь идет совсем не о вымогательстве взятки. Большинство предпринимателей оценивают действия проверяющих как рутинное исполнение обязанностей. В качестве ответной меры бизнес-сообщество даже создало федеральную электронную систему «Набат». Через нее можно сообщить о необоснованной проверке и получить бесплатную адвокатскую помощь.
Опрос бизнесменов о мотивации контролирующих органов
Переход наличности
Но в какие колокола звонить, когда ваш магазинчик со всеми его онлайн-кассами и прочипированными товарами сносит бульдозер, а документы вдруг становятся «бумажками о собственности»? И как бы далеко от Москвы ни был тот магазинчик, «ночь длинных ковшей» может добраться и до него. Строительная техника уже пущена в ход против «самостроев» в Барнауле, Казани, Санкт-Петербурге, Ялте, Алуште и пр.
Наша справка:
«Ночь длинных ковшей» — неформальное название массового сноса самостроев в Москве в ночь на 9 февраля 2016 года. Силами мэрии во внесудебном порядке было уничтожено 107 торговых павильонов. Происходящее стало возможным благодаря «крымским» поправкам в законодательство, наделившим муниципалитеты правом признавать сооружение самовольной постройкой. Однако первой новеллу Гражданского кодекса опробовали не в Крыму, а в столице.
Андрей Костин на форуме «ВТБ Капитала» «Россия зовет!» (2015 год):
Наша справка:
Если сегодня малый и средний бизнес не востребован в стране, нет поля деятельности для них, то какой смысл их кредитовать? Будут невозвратные долги. Есть потребление, есть спрос — будут деньги, нет потребления и спроса — зачем дешевыми деньгами заливать экономику?
Впрочем, бизнесу предлагают заселить укатанную бульдозерами землю, особенно в Крыму, обещают льготы, субсидии и всемерную господдержку. Например, компенсируют 80% на создание виноградников. Компания Alma Valley, которую приписывают не желающему кредитовать малый бизнес главе ВТБ Андрею Костину, только за 2017 год увеличила площадь виноградников в семь раз. Охотно поддерживает государство и сельхозкооперацию. Кооператив может рассчитывать на субсидии в размере до 70 млн рублей. Бывший президент Торгово-промышленной палаты Крыма Александр Басов считает, что в Крыму получателей таких субсидий — не более 200 человек. По российским меркам — невиданная конкуренция. На Кубани у нас скооперировались всего несколько семей, и никто не жалуется.
Власть не намерена опираться на малый и средний бизнес, который сегодня чего-то просит, а завтра будет уже требовать. Потому что свое дело — это даже не богатство, а независимость от той самой чиновничьей бюрократии. Все это делает предпринимательскую активность органически враждебной тем, в чьих руках находятся деньги и рычаги контроля. Ей нужен капитал, полностью зависящий от административного ресурса. И обвинять в этом присоединение Крыма было бы не совсем честно. Курс на огосударствление экономики, в том числе под видом приватизации, выдавливание из страны не только инакомыслящих бизнесменов, но и экономистов вроде Сергея Гуриева, взят давно. По большому счету, у бизнеса в России два выхода: следовать совету премьера и держаться. Или, как сказал президент, читать Библию.