Однако, подобные утверждения опровергает источник Rucriminal.info, который в свое время был лучшим другом Бориса Березовского, они вместе начинали бизнес, расстались не то, чтобы плохо, но с «осадком». «Незадолго до смерти Бориса я был в Израиле, а одном из ресторанов столкнулся с ним. Он был с очередной молоденькой девушкой, весь сиял, пребывал просто в великолепном настроении. Бы обнялись, долго болтали, вспомнили прошлое. Я пошутил: «Давай, приходи ко мне в гости в Москве». Борис долго смеялся и ответил: «Ну, уж нет, лучше ты ко мне». Я видел Бориса в разных жизненных ситуациях и могу с уверенностью сказать, не было у него никакой депрессии. Наоборот полон сил и в отличном расположении духа», - рассказал наш собеседник.
Что касается показаний о «разговорах с разными людьми о смерти», то, изучив «архив прослушек Бередовского», который есть в распоряжении Rucriminal.info, такие фразы модно найти почти в каждой беседе. Вот Березовский и Чубайс обсуждают очередную ожесточенную политическую войну, которую развернул олигарх. Беседа примечательна тем, что в ходе нее обычно выдержанный Чубайс обзывает Юрия Лужкова «говноедом». И неожиданно, совершенно непонятно к чему, Березовский произносит» : «Наверное, мое время вышло».
А вот запись беседы Бориса Березовского с одним из самых близких ему людей Николаем Глушковым. Последний также умер при загадочных обстоятельствах. Вечером 12 марта 2018 года его тело было обнаружено в квартире на окраине Лондона на авеню Клеренс со следами удушения.
На записи Глушков сообщает Березовскому о докладе тогдашних первых лиц российских спецслужб - Коржакова и Барсукова – президенту Борису Ельцину. Они сообщили, что у группы «ЛогоВаза» денег нет и ее владельцев можно «мочить». «Ну, они со всеми разберутся (имея в виду и себя-Ред.), в этом у меня сомнения нет», - печально говорит олигарх.
Предлагаем вашему вниманию расшифровку беседы Березовского и Чубайса.
Б: Але.
Ч: Але?
Б: Да-да.
Ч: Борис Абрамович!
Б: Да, слушаю.
Ч: Вот я продолжаю размышлять…
Б: Да.
Ч: И у меня чего-то появляется больше сомнений, чем позитива. Значит, какие контраргументы…
Б: Да.
Ч: Ну собственно, один главный контраргумент.
Б: Да.
Ч: Все это было бы неплохо, если бы не общий наш фонд. Это, по сути дела, такая стратегия, как бы поймать противника на движении, его усилить, и на этом же направлении как-бы раскачать и победить.
Б: Да.
Ч: Но сама раскачка, которая здесь появляется, …
Б: Да.
Ч: Мне кажется болезненной по последствиям. Особенно на фоне нашей будущей недели, со всеми делами, там с 5-м ноября, с всероссийскими забастовками и так далее и так далее…
Б: Все просчитано. Вот, я тебе, один из… ровно с этих позиций и рассуждаю. Значит, вот так нам очень сложно будет объяснять, а ведь не слышат. И что слышно - слышно вот этот акт, правильно? А все остальное слышно значительно меньше. Каких-то там заявлений не делал никто официально, правильно?
Ч: Да нет, как раз этот факт не очень слышно.
Б: Этот факт очень слышно.
Ч: Этот факт пока только, значит, в известиях, и не более того…
Б: Нее.
Ч: Если день заканчивается комментарием о поездке, то есть о деловой части.
Б: Ага.
Ч: Не о том, значит, кто кого в чем обвинил, кто про кого чего сказал, какой там новый скандал возник с Березовским. А вместо этого, просто что на самом деле делал Березовский в этот день. То есть здесь как бы переход из скандальной плоскости в плоскость совершенно рабочую, без усиления скандальной составляющей.
Б: Понимаете, вот мы сейчас как бы, вот здесь сидит Игорь Милашенко.
Ч: Да.
Б: И Добродеев.
Ч: Да.
Б: Значит, Игорь против этой идеи. Игорь против этой идеи, а Добродеев за.
Ч: Понятно.
Б: Значит, при этом вот сейчас мы оценили, на самом деле никакого скандала мы, контры, делать серьезного не можем, потому что первый не сможет отрабатывать, поехал, правильно, поэтому должен молчать. НТВ тоже никто ставить не будет, значит будет отрабатывать только второй, правильно? Але!
Ч: Чего? Что отрабатывать?
Б: Ну, эту информацию. Реально.
Ч: Какую «эту», я не понял.
Б: Ну вот ту, что я вам сейчас говорил.
Ч: А, вот эту…
Б: Да.
Ч: Да.
Б: То есть это будет достаточно слабо, и поэтому это как раз и хорошо. Но на этом, как я для себя…
Ч: Ничего себе слабо, второй канал на всю страну.
Б: Да нет, это слабо все равно. Сейчас скажу. Но на этом как бы мы сможем получить комментарий главных редакторов, да? Они прокомментируют это. Причем с большим удовольствием. А вот это очень важно. «Известия», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец» … Понятно, да?
Ч: Да, по-моему, это все неправильно. Это все московские штучки, эти все главные редактора, которых никто в России не читает. Для страны в целом, еще пол страны узнает о том, что, что значит вот, уехал, как и говорилось, что вообще совершенно «озверели», черти-что, потом опровержение дойдет до половины тех, кто слышал про первое… Все это лишние, лишние, лишние элементы раскачки, которые на общем нашем фоне, по-моему, сейчас крайне рискован. Крайне рискован. По-моему, грамотная тактика состоит в том, чтобы вообще снижать масштаб события, о чем я и просил Игоря и Олега. Снижать масштаб события, и переходить к содержательной части, комментарии к которому по содержанию сделаны.
Б: Хорошо. Давайте тогда сделаем так, мы сейчас еще подумаем, я принимаю ваши аргументы, принимаю. Просто как бы идея красивая, и поэтому …
Ч: Я понимаю, это я прекрасно понимаю. (Березовский посмеивается) Понимаете, если бы была, если бы была предвыборная кампания, такого рода вещи – это вот ровно то, что надо, а поскольку вместо предвыборной компании всероссийская забастовка, (Чубайс ухмыляется, Березовский смеется в голос) пятого числа.
Б: Хорошо, значит, дайте подумать еще, если не возражаете.
Ч: Ладно.
Б: В любом случае, как бы, время мое на исходе, да? Постольку поскольку у меня рейс, да?
Ч: Ага.
Б: Вот, и если позволите, тогда, ну я не знаю, или Игорь или Олег тогда уж, не знаю, проаргументируют ту или иную позицию, ладно?
Ч: Да ладно, ну я собственно, все равно, улечу с утра, так что уж как решите, так и решите, но просто присоедините мой голос к Игорю, у меня…
Б: (перебивает) Спасибо, я сейчас скажу, озвучу вот то, что вы сказали. Анатолий Борисович, значит, теперь дальше, как вы смотрите на то, если завтра, вот перед вашим отлетом, или… ну да, там появится камера? Это плохо, или нет?
Ч: Так, а со мной же летят журналисты.
Б: А, все понятно. Ну очень важно, что вы вместе, с Юрием Михайловичем?
Ч: Ну да, да, да.
Б: То есть все это будет, как бы (неразборчиво) .
Ч: Да, я только ради этого и лечу с этим говноедом.
Б: (смеется) Я сейчас…
Ч: Ты ждешь успокоения ситуации
Б: Абсолютно, абсолютно…Да, кстати, там еще одна идея появилась, нужно все-таки вам еще с Виктором Степановичем появиться несколько раз вместе.
Ч: Да, я согласен.
Б: Да, ну это как бы есть ряд идей, сейчас мы продумали уже…
Ч: Слушай, если уж я с Юрием Михайловичем появляюсь, так остальное мне просто...
Б: (перебивает, смеется) Да, да, да. Я с ним общался вот сейчас, любопытно, ну это при встрече…
Ч: А?
Б: При встрече обсудим.
Ч: Хорошо, ладно.
Б: Всего наилучшего, Анатолий Борисович.
Ч: А, ну счастливо.
Б: Спасибо. Счастливо.