Бандитско-ментовский Петербург

Пятнадцатого февраля исполнилось 65 лет бывшему «ночному хозяину» Санкт-Петербурга Владимиру Куманину. Юбилей, конечно, грустный, он отбывает в тюрьме гигантский срок в 23 с половиной года лишения свободы. Однако, столь широкого списка претензий со стороны правоохранительных органов Владимир Кумарин вполне мог избежать.  Как удалось выяснить Rucriminal.info, в свое время ГУВД Санкт-Петербурга предприняло попытку защитить лидера «тамбовских» и других «авторитетов» от возможности быть обвиненными по резонансным уголовным делам – преступления хотели «повесить» на двух других людей, однако в ситуацию вмешалось ФСБ РФ. В результате между милиционерами и контрразведчиками развернулась настоящая «война»: с прослушиваниями телефонов представителей двух ведомств, с постоянной слежкой друг за другом, сбором компромата и т.д. Корреспонденту Rucriminal.info удалось пообщаться с одним из участников этой войны, который на условиях анонимности согласился рассказать, как развивались события. Мы приводит его рассказ почти полностью.

Ментовский Петербург

В 2008 году мы прибыли в Санкт-Петербург для того, что бы участвовать в расследовании ряда «заказных» убийств и рейдерских захватов. Первое, что удивило в городе - это огромное влияние, которое имеет ГУВД. Во всех других регионах главенствующую роль среди силовиков играют местные УФСБ. А в Санкт-Петербурге - оперативное сопровождение по громким делам, разработку чиновников, закулисные игры с лидерами преступных группировок, охрану свидетелей по резонансным расследованиям осуществляли милиционеры. Особенно это выглядело удивительно на фоне того, что все руководство ФСБ состояло из выходцев из Санкт-Петербурга. Так же на стороне ментов была городская прокуратура и Генеральная прокуратура.Нас еще в Москве предупредили, что сотрудники ГУВД будут всячески осложнять жизнь. И действительно оказалось, что все пребывающие из столицы следователи, сотрудники ФСБ попадают под плотную опеку ментов. За ними чуть ли не от вокзала устанавливалось наружное наблюдение, делались попытки, так называемых подходов, и т.д.Главная цель милиционеров была всеми силами, если уж не развалить уголовные дела, то направить в нужное для них русло.Долгое время в Санкт-Петербурге действовало четыре крупные группы рейдеров. Первую возглавлял Владимир Кумарин, человек имевший связи во всех эшелонах власти и поэтому долгое время остававшейся «неприкасаемым». Вторую группу возглавлял Бадри Шенгелия. Он считался партнером Кумарина, но последний не раз говорил, что готов Шенгелию «слить», особо не держался за этого человека. В третьей группе лидером был Михаил Слиозберг, по кличке Миша Купчинский, человек уникальный – прямо «плоть от плоти» питерской милиции. Он и руководители ГУВД Санкт-Петербурга разработали настоящее ноу-хау в рейдерских захватах. Действовала схема следующим образом. Вначале представители Слиозберга топорно приносили в налоговые инспекции липовые договора купли-продажи долей в фирмах, зданий, по которым  и переписывали объекты на своих людей. Пострадавшие, понятно, шли с заявлениями в ГУВД, некоторые - лично к начальнику этого ведомства Владиславу Пиотровскому. Тот всех «терпил» отправлял к замначальнику УБОП Владимиру Сычу, у которого заявители неожиданно находили самый радужный прием. Сыч обещал найти преступников, строго их наказать, недвижимость вернуть и т.д. Короче, всячески располагал к себе терпил. Довольные и успокоенные они ждали хороших новостей, а вскоре к ним приезжали подчиненные Сыча и заявляли, что назначена графологическая экспертиза, которая должна показать – представленные в налоговые инспекции договора были поддельными. Сотрудники милиции, на вполне официальных основаниях, просили потерпевших для экспертизы написать в конце двух листов чистой бумаги свои ФИО и поставить подписи. Дальше листы с автографами передавались юристу Слиозберга и на них наносились тексты договоров купли-продажи. При этом поддельные договора коррумпированные налоговики просто уничтожали, так, что от них не оставалось никаких следов. А договора с настоящими автографами владельцев зданий представители Миши Купчинского относили к следователям, которые занимались расследованием дел о рейдерских захватах. Следователи, по указанию своего руководства, назначили только весьма «узкую» экспертизу – о подлинности подписей продавцов на договорах. Дело в том, что более широкая экспертиза непременно покажет -тексты договоров были нанесены на листы позже, чем на них появились росписи продавцов. Дальше следователи, выдавали на руки людям Слиозберга результаты экспертизы о том, что подписи на договорах подлинные и сами оригиналы договоров. Ни в одном деле о рейдерских захватах, совершенных людьми Купченского, не оказалось оригиналов договоров. Когда следователей ГУВД допрашивали следователи СК РФ они в один голос заявляли следующее: «про то, что можно провести расширенную экспертизу, мы, люди отсталые, не знали»; «оригиналы договоров возвращали, так как боялись их хранить в деле – могли пропасть».Таким образом, все поддельные договора оказывались уничтожены, на руках у людей Слиозберга были договора с настоящими подписями продавцов, да еще и подтверждающие данный факт экспертизы от ГУВД. Идеальное преступление. Позже «правая рука» Кумарина Вячеслав Дроков дал показания СК РФ, что как-то спросил у Слиозберга: «Миша, а как тебе удается получать настоящие подписи?». Купчинский рассмеялся и ответил: «Через ментов все, что угодно можно сделать». И тут же предложил услуги по получению чистых листов с подписями продавцов «тамбовским» . Понятно, за весьма неплохую плату. Четвертую группу рейдеров, по словам источника Rucriminal.info, возглавлял «авторитет» Андрей Леухин, по кличке Медведь, который постоянно конфликтовал с Кумариным и Слиозбергом.Огромное количество не раскрытых «заказных» убийств и рейдерских захватов в Санкт-Петербурге не только сильно бросалось в глаза, но и становилось просто неприличным. Вот тогда руководство ГУВД совместно с «авторитетами» и придумало совместную спецоперацию: все расстрелы и взрывы, в первую очередь совершенные «тамбовскими», «повесить» на «авторитета» Олега Маковоза, а все рейдерские захваты – на Медведя. В обсуждениях деталей этой споецоперации принимали участие и Сыч, и Пиотровский и Миша Купчинский с Кумариным. Причем, последний заявил, что готов «отдать» правоохранителям еще и Шенгелию, что бы все не выглядело столь уж очевидным. В результате все те преступления, которые сейчас инкриминируют Кумарину, моги еще 10 лет назад нагрузить на Маковоза и Леухина. Для этого все было готово: десятки свидетелей, давали следствию «нужную» информацию, в СМИ стали появляться соответствующие статьи, ГУВД активизировало работу в заданном русле, представители прокуратуры тоже двигались по разработанной схеме. И тут Владимир Путин дает добро на арест Кумарина, в Питер из Москвы приезжают следователи и сотрудники ФСБ РФ, что бы самим заняться расследованием наиболее громких дел.         

«Нам не нужны «смотрящие» из Москвы»

Особенно жесткая схватка между ФСБ и ГУВД развернулась из-за фигуры Олега Маковоза, ближайшего сподвижника «вора в законе» Владимира Тюрина (Тюрик). Когда-то Маковоз отвечал за силовые операции в группировке Тюрика «Десятка», потом сам стал «авторитетом». Тюрик, в свою очередь, является близкой связью одного из самых влиятельных «воров в законе» Асана Усояна (Дед Хасан). Именно Тюрину Усоян поручил следить за интересами их клана в Санкт-Петербурге, а «глазами, ушами и руками» Тюрика в «северной столице» был Маковоз. Он располагал своей группой киллеров, которую возглавлял Денис Долгушин. Долгушин знал подробности большинства крупных «заказных» убийств в Санкт-Петербурге, поскольку или лично их совершил, или участвовал в подготовке преступлений, или знал о деталях от знакомых исполнителей. Настоящий кладезь информации. Именно Долгушин, кстати, разработал в свое время операцию по устранению «авторитета» Константина Яковлева (Костя Могила). В 2003 году между Дедом Хасаном и Могилой возникли серьезные недопонимания по ряду коммерческих проектов. Что бы контролировать ситуацию, Дед Хасан несколько раз отправлял Тюрика из Москвы в Санкт-Петербург, во время одного из визитов он прямо в аэропорту столкнулся с Яковлевым. Разговор сразу перерос в ссору, Яковлев сказал Тюрику примерно следующее: «Передай Деду Хасану, что мы тут в Питере без всяких «смотрящих» разберемся, нечего к нам никого присылать». Тюрик информацию передал, после этого участь Кости Могилы была решена. 25 мая 2003 года, во время визита в Москву, Яковлев был расстрелян мотоциклистами. А вскоре после этого Долгушин решил расправиться и со своим боссом Олегом Маковозом. Причин этому было несколько. Во-первых, Долгушину кто-то «шепнул», что его «заказал» сам Маковоз. Во-вторых, Долгушину к тому времени надоела роль обычного киллера. Он рассчитывал, что после смерти Маковоза сможет занять его место. Тем более, убийство всегда можно было списать на мести со стороны людей Кости Могилы. 14 октября 2003 года в Санкт-Петербурге киллеры буквально изрешитили машину (всего было выпущено около 90 пуль), в которой находился Маковоз. Но сам он остался жив. После этого Долгушин понял, что жизнь его больше ничего не стоит, и оказался в объятиях представителей ГУВД Санкт-Петербурга. Произошло это не без содействия тамбовских. П некоторым данным, Владимир Кумарин лично провел беседу с Долгушиным.В результате «кладезь информации» вначале дал показания обо всех убийствах, к которым Маковоз действительно имел отношения. А потом, согласно спецоперации ГУВД и «авторитетов», начал еще и рассказывать о том, что Маковоз якобы «заказал» убийства, которые на самом деле совершили «тамбовские». На Маковоза вещали одно преступление за другим, сам он вот-вот мог сломиться и признаться, короче, все шло, как «по маслу». Оперативное сопровождение по делу осуществляли сотрудники ГУВД Санкт-Петербурга, под личным руководством Владислава Пиотровского. И тут появляются следователи и сотрудники ФСБ РФ из Москвы. Если бы не наше вмешательство, то Кумарина и судить было бы практически не за что -за все отвечали Маковоз и Леухин. Нашей главной целью было отсечь от Маковоза милиционеров, не дать навешать на него убийства «тамбовских»и вывести из-под полного контроля ГУВД Долгушина. Тут то и началась основная схватка.

В постели с прокурором

Как это не банально звучит, события разворачивались в духе американских боевиков или сериалов, типа «Ментовские войны». ФСБ взяло под свою усиленную охрану Макавоза, а ГУВД под свою - Долгушина. Обе стороны организовали друг за другом постоянное наружное наблюдение и прослушивали телефоны оппонентов, начался сбор компромата. В частности мы выяснили, что сотрудники ГУВД и прокуратуры испытывают какую-то настоящую любовь к Долгушину, причем порой в прямом смысле этого слова. В своих разговоров менты и прокурорские называли его, не иначе, как «Дениска» и носились с ним, как с «писанной торбой». Все, что Дениска не пожелает, тут же сотрудники ГУВД ему организовывают. В результате постоянно наблюдали за их совместными походами в лучшие гостиницы, бани, рестораны, ночные клубы. Только, что с ложечки не кормили. В одну из таких бань, облюбованных Дениской и сотрудниками ГУВД, была установлена камера наблюдения. Вначале мы наблюдали, как Дениска там выпивает с ментами, а потом в бане появляется сотрудник прокуратуры, помогавшая поддерживать гособвинение по многим делам, рассматриваемым в судах Санкт-Петербурга. И вот это женщина уединяется с Дениской, и они начинают прямо в бане заниматься любовью. Позже выяснилось, что парочка уже давно являются любовниками. Стоит отметить, что прокуратура на всех судах требовала для Дениски, на счету которого десятки человеческих жизней, просила условные сроки. Произошло это не сразу. На первом процессе в 2005 году гособвинитель попросил для Долгушина 15 лет тюрьмы. Слушания срочно были прерваны. Владислав Пиотровский лично поехал в Москву, в Генпрокуратуру. После этого слушания возобновились, но прокуратура уже запросила для «киллера» восемь лет «условно». После этого Долгушину долго давали только условные сроки.   

Тем временем сам Маковоз, попав под защиту ФСБ, тоже разговорился. Он дал информацию об убийствах, к которым имел отношение Кумарин, а так же рассказал о своих взаимоотношения с Владиславом Пиотровским. Познакомились, они еще в 90-е годы, когда Маковоз контролировал в Санкт-Петербурге один из ЧОПов, а Пиотровский был начальником криминальной милиции. В результате Пиотровский предложил Маковозу сотрудничать, как с ним, так и с другим заметным персонажем «бандитского Петербурга» бывшим начальником охраны мэра города Анатолия Собчака Романом Цеповым.

Впрочем, без «проколов» не обошлось. Маковоз взамен на показания просил иногда разрешать ему выбираться в город: сходить в сопровождении сотрудников ФСБ в ресторан, к девушкам. Обычно оформлялось это так: следователь давал разрешение на перевозку Макавоза из СИЗО в больницу для проведения обследования, а на самом деле он под охраной отправлялся развлекаться. Все эти «вылазки» проводились в условиях повышенной конспирации. Но несколько таких походов засекла «наружка» ГУВД Санкт-Петербурга, которая передала информацию в СМИ поднялся большой скандал. 

Четких победителей в схватке «за Макавоза» -не было. С одной стороны от «авторитета» удалось «отсечь» убийства, которые совершили тамбовские. С другой стороны, большей части информации, полученной от Макавоза, в частности в отношении Пиотровского хода не дали. В июне 2009 года суд приговорил Макавоза за заказные им убийства к 23 годам колонии строго режима, а его бывший киллер Долгушин получил всего пять лет и три месяца лишения свободы.

Одним из главных противников ГУВД и прокуратуры стал следователь СКП РФ Олег Пипченков, который и руководил всеми расследованиям в Санкт-Петербурге. Человек он весьма своеобразный. Большую часть жизни Пипченков занимался расследованием дел о бандитизме, убийствах, деятельности ОПГ. Он всегда говорил, что его любимым героем является Глеб Жеглов. Для Пипченкова не существует каких-то полутонов- все либо белое, либо черное. В результате по многим делам был явный перебор с обвиняемыми. Самый большой «урожай» был собран на расследование о рейдерском захвате Фрунзенской плодоовощной базы (ФПК), в рамках которого обвинения предъявили аж 25 фигурантам. Потом, правда, от претензий к большинству этих людей отказались. Большой интерес к истории с ФПК был потому, что через это дело можно было зацепить Владислава Пиотровского.

ФПК принадлежала пожилому бизнесмену Семену Абрамовичу Шубину. Потом ее захватили люди Слиозберга. Шубин через какие-то свои связи сумел договориться о встрече с Пиотровским, рассказал ему о случившемся. Начальник ГУВД отправил Шубина к Сычу, пообещав, что тот со всем разберется. Ну а дальше сработала описанная ранее схема. Подчиненные Сыча взяли у Шубина для экспертизы росписи на двух листах бумаги, на которые потом юристами Миши Купчинского были нанесены тексты договоров. Впрочем, милиционеры допустили большой прокол. Когда Шубин писал целиком свои ФИО он нервничал, в результате ошибся, зачеркнул несколько букв, потом их исправил. Опера не стали просить бизнесмена переписать ФИО, в результате на договоре подпись оказалась со всеми этими исправлениями. Серьезная улика. В результате Пипченков начал трясти сначала Слиозберга, потом Сыча. А затее Питровского. Миша Купчинский довольно быстро удрал в Израиль. Он был объявлен в розыск. Сыч на все допросах постоянно врал по любому поводу. Более лживого человека вообще найти сложно. Пиотровского допрашивали дважды. Он признал факт встречи с Шубиным, но заявил, что отправил его к Сычу, поскольку считал того отличным профессионалом. О Сыче отзывался крайне положительно, заявлял, что он один из лучших работников и ни к каким рейдерским захватам отношения не имеет. Про свое знакомство с Мишей Купчинским говорил крайне уклончиво. В результате в суд удалось отправить только Сыча и его подчиненных.  «Добро» на то, что бы дожимать Пиотровского получены «сверху» так и не было.

Что касается других рейдерских захватов, то вначале дела двигались тяжело, однако потом арестованные один за другим начали сотрудничать со следствием. Для этого Пипченков придумал своеборазное ноу-хау. Он прекрасно понимал, что Генпрокуратура, в силу свой дружбы с ГУВД Санкт-Петербурга и негласной поддержке Кумарина, в судах не будет просить для свидетелей СК РФ условные сроки. Поэтому Пипченков просто предлагал фигурантам дел, что он им не станет предъявлять новых обвинений, обвинений по тяжких статьям и т.д. А взамен они должны начать сотрудничать.  Одним из первых стал давать показания Шенгелия. Он и раньше догадывался, что его «слил» Кумарин, но, что-либо говорить просто боялся. Потом Кумарин сам оказался за решеткой и Пипченков поставил перед Шенгелией вопрос ребром: либо на него повесят целую серию рейдерских захватов и, возможно, убийств, либо он дает показания. И тут Шенгелию понесло. Он рассказал и про Кумарина, и про Дрокова, и про Сыча, и про братьев Цветковых (активные участники тамбовской ОПГ), а так же про множество других людей. Гораздо сложней была ситуация с «правой рукой» Кумарина Дроковым.  Он вначале ни в какую не хотел сотрудничать, тогда ему преподнесли хороший урок. В 2009 году он получил по одному из дел о рейдерских захватах срок в 15 лет тюрьмы (Кумарину дали на год меньше). После этого Пипченков все-таки доломал Дрокова. Следователь заявил, что выбор у того небольшой. В случае и дальнейшего отказа от сотрудничества, ему будут предъявляться автоматически все те же обвинения, что и Кумарину, в том числе и в убийствах. А это означает, что Дроков на свободу не выйдет уже никогда. Если же он начинает давать показания, то срок за рейдерство станет для него единственным и больше никаких обвинений не будет. В результате Дроков сломался, и оказался болтливей еще больше, чем Шенгелия. Он не только про Кумарина дал показания, но и про Слиозберга, с которым часто общался, про Леухина, про тех же Сыча и Пиотровского. 

Если говорить тут о какой-то порядочности среди всех персонажей, то тут больше всех удивил Леухин. Он отказался давать любые показания, даже на того же Кумарина, который поспособствовал тому, что Медведь оказался за решеткой.