Все это стало известно следствию из показаний замначальника ГСУ СК по Москве Денис Никандров, которые продолжаем публиковать.
Денис Никандров (справа)«На следующей неделе на очередном совещании с отделом Денисова А.А. последний сам озвучил предложение разделить дела Буданцева, с одной стороны, и Кочуйкова и Романова, с другой. Пахомов А.В., присутствующий на этих совещаниях, мнение Денисова М.Е. поддержал. Денисов М.Е. хотел дело в отношении Буданцева А.В. оставить у себя в отделе, а второе дело куда-нибудь "сбросить".
Учитывая просьбы Максименко М.И. и Дрыманова А.А., свидетель решил воспользоваться ситуацией и вынес этот вопрос на следующее совещание в следующий вторник, но с участием следователя.
Никандров Д.В. сразу же об этом доложил Дрыманову А.А. и Максименко М.И. Команда от обоих была однозначной: поддержать Денисова М.Е. и уголовное дело в отношении Кочуйкова и Романова передать по территориальности в СУ по ЦАО. Свидетель решил поддержать данную позицию, так как, во-первых, это не противоречило УПК РФ, а во-вторых, это было указание от лиц, от которых он находился в служебной зависимости. В третьих, он считал, что таким образом избавится от проблемного дела, по которому на него оказывали давление его руководители.
Таким образом, он поддержал Денисова М.Е., согласовал разделение дел и 21 апреля 2016 года подписал постановление об изъятии и передаче уголовного дела в отношении Кочуйкова и Романова в СУ по ЦАО. Дело в отношении Буданцева осталось в отделе у Денисова.
В конце апреля 2016 года Крамаренко А.Н. пришел в кабинет свидетеля и принес докладную записку по делу в отношении Кочуйкова и Романова, в которой предлагалось переквалифицировать их действия на статью 330 УК РФ, а меру пресечения изменить на подписку о невыезде, при условии признания ими своей вины. Также последний заверил свидетеля, что вопрос о признании вины и скорейшего подписания протокола ознакомления с материалами уголовного дела им согласован с защитниками.
Свидетель предложил Крамаренко А.И. самому пойти к Дрыманову А.А. и доложить позицию по делу, однако тот попросил это сделать его (Никандрова Д.В.), так как в приемной у Дрыманова А.А. большая очередь из посетителей, а Никандров Д.В. мог зайти, минуя очередь. Свидетель пошел с докладной запиской Крамаренко А.И. к Дрыманову А.А., полагая, что он отпишет ее для исполнения и контроля другому своему заместителю - Стрижову А.А., курировавшему расследование общеуголовных преступлений, находящихся в производстве территориальных подразделений.
Дрыманов А.А. после изучения докладной записки в категоричной форме поручил свидетелю провести совещание по делу. На его попытки возразить и предложить для этого кандидатуру Стрижова, который должен курировать эту категорию дел, Дрыманов А.А. заявил, что Стрижов только назначен, дела не знает. Дрыманов А.А. также дал свидетелю указание поручить организацию совещания Пахомову, который является сторонником переквалификации, а ему самому (то есть Никандрову Д.В.) не мешать Крамаренко А.И., так как, со слов Дрыманова А.А., в силу того, что это решение будет исходить от Крамаренко А.И., вся ответственность будет лежать на нем самом.
Дрыманов А.А. первоначально хотел расписать докладную записку свидетелю, взял ручку, а потом спросил его: "Может ты сам отпишешь?". Согласно инструкции о документообороте ГСУ СК России по г. Москве, документы, адресованные на имя Дрыманова А.А., за исключением подписанных руководителями государственных органов и руководителями подразделений центрального аппарата СК России, могли также расписывать заместители руководителя ГСУ. Свидетель вернулся к себе в кабинет, в это время в приемной его кабинета Крамаренко и Пахомов обсуждали возможность переквалификации, Крамаренко аргументировал, что он этот вопрос согласовал с прокуратурой ЦАО, адвокатами Кочуйкова и Романова, которые обещали организовать признание вины их клиентами, быстрое подписание протокола ознакомления с делом.
Никандров Д.В. поручил Пахомову подготовить совещание по данному вопросу, попросив его лично посмотреть судебную практику по вопросу разграничения квалификации по статье УК РФ о хулиганстве от самоуправства с применением насилия.
В конце апреля 2016 года в кабинет свидетеля в сопровождении Гусева С.Н. пришел Ламонов А.Н. На момент их прихода в кабинете находился начальник УСБ ГУ МВД России по г. Москве по фамилии Кузнецов», - говорится в показаниях Дениса Никандрова, протокол которых есть в распоряжении редакции.
«Ламонов А.Н. поинтересовался у свидетеля ситуацией по делу в отношении Кочуйкова А.Н. и Романова Э.А., на что тот ответил, что дело передано для дальнейшего расследования в СУ по ЦАО ГСУ СК России по г. Москве и, по мнению руководства данного подразделения, действия обвиняемых необходимо переквалифицировать на ст. 330 УК РФ (самоуправство). Также добавил, что он назначил соответствующее совещание, а руководитель СУ по ЦАО ГСУ СК России по г. Москве просил поддержать эту инициативу.
Интерес Ламонова А.Н. к делу свидетель воспринимал как выполнение им указаний Максименко М.И. в рамках договоренности последнего со Смычковским Д.Э. Об иных лицах, заинтересованных в переквалификации обвинения Кочуйкову А.Н. и Романову Э.А., помимо Смычковского Д.Э., свидетелю не было известно.
Совещание по рассмотрению вышеуказанной докладной записки было проведено в служебном кабинете Никандрова Д.В. 04 мая 2016 года. До его начала свидетель напомнил Дрыманову А.А. о том, что указанное совещание запланировано, на что тот ответил: "Все, хорошо. Действуй, как я ранее говорил".
В указанном совещании помимо Никандрова Д.В., Крамаренко А.И. и Пахомова А.В. приняли участие следователь СУ по ЦАО ГСУ СК России Бычков А.Н., заместитель руководителя СУ по ЦАО ГСУ СК России Хурцилава А.А. и инспектор отдела процессуального контроля Тер-Аствацатуров И.С. На совещании либо Крамаренко А.И., либо Хурцилава А.А. озвучил содержимое докладной записки Крамаренко А.И., а именно, что в действиях Кочуйкова А.Н. и Романова Э.А. усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 330 УК РФ, в связи с чем предъявленное им обвинение необходимо переквалифицировать. Кроме того, Крамаренко А.И. заявил, что обвиняемые в случае переквалификации намерены признать вину, после чего можно будет рассмотреть вопрос об изменении им меры пресечения на не связанную с лишением свободы. Все участники совещания высказались о законности переквалификации действий Кочуйкова и Романова на ст. 330 УК РФ. Пахомов принес аналогичную практику Мосгорсуда.
Относительно изменения меры пресечения Кочуйкову и Романову свидетель высказался, как о преждевременном решении, однако заметил, что к этому вопросу можно будет вернуться по результатам предъявления Кочуйкову А.Н. и Романову Э.А. нового обвинения. Крамаренко утверждал, что в срок до 14 июня 2016 года расследование дела будет закончено и направлено в прокуратуру с обвинительным заключением. Об этом имеется отметка в протоколе совещания.
О результатах совещания свидетель сразу же доложил Дрыманову А.А. в его кабинете.
Также результатами данного совещания поинтересовался Гусев С.Н., ссылаясь на поступившее ему указание Ламонова А.Н. и Максименко М.И. Гусеву С.Н. свидетель сообщил, что совещание с Крамаренко А.И. проведено и переквалификация обвинения Кочуйкову и Романову на самоуправство согласована.
4 мая 2016 года у Гусева С.Н. был день рождения. Он отмечал его либо в тот же день, либо 10 мая 2016 года (точную дату свидетель не запомнил) в ресторане "Тифлис" на ул. Остоженка в г. Москве. Среди приглашенных были Дрыманов А.А. и Ламонов А.Н. Как свидетель понял со слов Гусева С.Н., о результатах совещания по вопросу переквалификации обвинения Кочуйкову и Романову он доложил Ламонову А.Н. непосредственно в ходе застолья.
5 и 6 мая 2016 года Дрыманов А.А. на работе не появлялся, Максименко М.И. также находился за пределами Москвы. По этой причине свидетель ни с кем из них по поводу уголовного дела Кочуйкова А.Н. и Романова Э.А. не общался.
Дальнейшие обстоятельства, о которых свидетель сообщил следствию, произошли либо в течение недели после майских праздников, то есть с 10 по 13 мая 2016 года, либо с 16 по 20 мая 2016 года (более точно время не помнит).
В начале недели, когда он находился в кабинете Дрыманова А.А., тот вышел из-за стола, подошел к свидетелю и шепотом сообщил, что встречался со Смычковским Д.Э., которого, как он выразился, "терзает" Крамаренко А.И., требуя деньги. Он (Дрыманов А.А.) согласовал Смычковскому Д.Э. передачу напрямую Крамаренко А.И. 200 тысяч долларов США из 1 миллиона долларов, выделенных Смычковским Д.Э. на решение вопроса о переквалификации обвинения Кочуйкову А.Н. и Романову Э.А. на самоуправство и изменении им меры пресечения. Далее Дрыманов А.А. поинтересовался, все ли идет по плану. Он ответил, что теперь все зависит от Крамаренко А.И. После этого Дрыманов А.А. сказал, что "оставшиеся деньги заберем чуть позже".
На следующий день, либо через день, Дрыманов А.А. опять вызвал свидетеля к себе. При его появлении сообщил, что он еще раз встретился со Смычковским Д.Э. и тот довел до его сведения, что передал 200 тысяч долларов США Крамаренко А.И., но после того как он (Смычковский Д.Э.) поехал забирать остальные деньги из места, где они у него хранились (не уточняя, где именно), выяснилось, что там осталось всего 400 тысяч долларов США. По мнению Смычковского Д.Э. другие 400 тысяч долларов США мог забрать только кто-то из "безопасников". В данном случае, как понял свидетель, он имел в виду кого-то из управления, возглавляемого Максименко М.И. После этого, по словам Дрыманова А.А., Смычковский Д.Э. поехал к Максименко М.И., чтобы выяснить судьбу этих 400 тысяч долларов США.
Михаил МаксименкоВ этот же день (либо на следующий), когда в промежуток с 15 до 17 часов он (Никандров Д.В.) находился в служебном кабинете Дрыманова А.А., последнему позвонил Максименко М.И. Об этом свидетель понял, поскольку Дрыманов А.А. обращался к собеседнику "Миша", а после окончания разговора он сказал, что говорил с Максименко М.И. Исходя из услышанного разговора было понятно, что они договорились срочно встретиться где-то в районе набережной Москвы-реки. Потом Дрыманов А.А. сказал, что поехал встречаться с Максименко М.И. и попросил дождаться его возвращения.
Вернувшись примерно через час, Дрыманов А.А. вызвал его (Никандрова Д.В.) и также шепотом сообщил, что все выяснилось: недостающие 400 тысяч долларов США забрал Максименко М.И. Он с ним встретился и "забрал нашу долю". Он опять попросил свидетеля никуда не уходить и пообещал попозже вечером отдать причитающуюся ему долю.
По окончании рабочего дня, приблизительно после 19 часов, собираясь домой, он зашел в кабинет Дрыманова А.А., который пригласил его пройти в комнату отдыха. На диване в комнате отдыха стоял темный полимерный пакет, заполненный доверху пачками долларов США. Дрыманов А.А. взял в руки мешок с затягивающимся верхом с логотипом фирмы "Боско" и стал в него перекладывать пачки долларов. Начав этот процесс, Дрыманов А.А. попросил его выйти в кабинет с тем, чтобы предотвратить проход в комнату отдыха "непрошенных гостей", которые могли помешать. По прошествии нескольких минут Дрыманов А.А. вышел из комнаты отдыха и передал ему мешок "Боско", наполненный денежными купюрами, и прошептал: "Здесь 200 тысяч". Исходя из того, что свидетель видел в комнате отдыха доллары США, он понял, что в мешке 200 тысяч долларов США. Он поинтересовался у Дрыманова А.А., кто еще в доле. Он ответил, что Крамаренко А.И. уже получил, а оставшиеся деньги поделены между свидетелем, Максименко М.И., Смычковским Д.Э. и ним (Дрымановым А.А.). Свидетель поинтересовался по поводу Ламонова А.Н., так как, по его (Никандрова Д.В.) мнению, основанному на интересе Ламонова А.Н. к расследованию дела в отношении Кочуйкова А.Н. и Романова Э.А., он также рассчитывал на материальное вознаграждение. На это Дрыманов А.А. ответил, что Максименко М.И. про Ламонова А.Н. ничего не говорил и если свидетелю этот вопрос интересен, то может его задать непосредственно Максименко М.И.
Приехав домой, он пересчитал количество пачек долларов США и убедился что их ровно 20 штук. Каждая пачка была перетянута посередине резинками желтого, красного и зеленого цветов.
Спустя неделю после передачи Дрымановым А.А. 200 тысяч долларов США, свидетель ездил к Максименко М.И. на работу и в ходе состоявшейся беседы поинтересовался, почему он и Дрыманов А.А. не предусмотрели участие Ламонова А.Н. в распределении денежных средств, так как по сложившемуся впечатлению Ламонов А.Н. рассчитывал на получение какой-либо выплаты, принимал участие в передаче информации по делу.
Максименко М.И. порекомендовал не переживать за Ламонова А.Н., так как, дословно, - "он и его ребята получили пятьсот штук". Тогда свидетель понял, что кроме Смычковского Д.Э. существовал еще один взяткодатель, с которым контактировал Ламонов А.Н. и о существовании которого он до этого момента не предполагал.
На следующий день он рассказал о состоявшемся между ним и Максименко М.И. разговоре Дрыманову А.А., который остро отреагировал на существование второго взяткодателя: он возмутился и назвал Ламонова А.Н. мошенником.
16 мая 2016 года после предъявления Кочуйкову А.Н. и Романову Э.А. обвинения по ст. 330 УК РФ Крамаренко А.И. позвонил свидетелю и сообщил о непризнании ими своей вины. На вопрос, а как же его обещания и уверения, Крамаренко А.Н. ответил, что его обманули адвокаты. При этом свидетель дал указание Крамаренко А.Н. закончить расследование уголовного дела до 14 июня 2016 года и меру пресечения обвиняемым не менять. На это Крамаренко А.Н. заметил, что по достижении предельного срока содержания обвиняемых под стражей он все равно их отпустит.
Услышанное от Крамаренко А.И. он практически сразу же доложил Дрыманову А.А., который заметил, что это проблемы Крамаренко А.А., но тем не менее поручил сообщить об этой новости Максименко М.И.
На следующий день, 17 мая 2016 года, вечером, возле ресторана в районе Покровского бульвара Никандров Д.В. встретился с Максименко М.И. и в ходе разговора поставил его в известность о том, что Кочуйков А.Н. с Романовым Э.А. вину не признают, поэтому меру пресечения изменять в настоящее время им никто не будет. А Крамаренко А.И. хочет выпустить обвиняемых по истечении предельного срока их содержания под стражей. На это Максименко М.И. ответил, что он поговорит со Смычковским Д.Э. и заставит Кочуйкова и Романова признать вину, и если Крамаренко А.И. "накосячил", то пускай несет ответственность, тем более, что он (Крамаренко А.И.) свои деньги уже получил. Со слов Максименко М.И., ни к Никандрову Д.В., ни к Дрыманову А.А., ни тем более к нему самому никаких претензий быть не может. Слова Максименко М.И. свидетеля успокоили, он посчитал, что его функции контроля по данному уголовному делу закончены.
07 июня 2016 года у Дрыманова А.А. был день рождения. Он в то время был в отпуске, и свидетель, как первый заместитель руководителя ГСУ СК России по г. Москве, исполнял его обязанности. Дрыманов А.А. находился на своей даче в Тульской области. В указанный день свидетель, Гусев С.Н., Стрижов А.А. и Максименко М.И. планировали ехать его (Дрыманова А.А.) поздравлять. Однако к 16 часам его (Никандрова Д.В.) вызвали к Председателю СК России для участия в мероприятиях по поводу заключения договора о сотрудничестве между СК России и Малым театром.
Гусев С.Н. и Стрижов А.А. уехали самостоятельно, а свидетель созвонился с Максименко М.И., который также не смог поехать к Дрыманову А.А., и тот предложил поехать вместе с ним вечером. Для этого он (Никандров Д.В.) должен был приехать к нему на работу после завершения приема. Примерно в 19-20 часов, освободившись, он пришел к Максименко в его кабинет, где уже находился Смычковский Д.Э., который также выразил намерение ехать с ними. Они втроем поехали на одной машине.
Дмитрий СмычковскийПо дороге Максименко М.И. позвонил руководитель ФНС России Мишустин М.В., после разговора с которым Максименко М.И. сказал, что им нужно встретиться. Встреча, по словам Максименко М.И., займет не более 5 минут, после чего они поедут к Дрыманову А.А. Они поехали к зданию ФНС России в районе ул. Неглинная. Однако Максименко М.И. пробыл у Мишустина М.В. около двух часов. Все это время они со Смычковским Д.Э ждали Максименко М.И. сначала на улице, затем в одном из кафе, расположенном в здании ЦУМа.
Это было первое личное общение свидетеля со Смычковским Д.Э. В процессе общения они затрагивали только общие темы.
По возвращении Максименко М.И., они решили в связи с поздним временем, что ехать к Дрыманову А.А. уже нет смысла».
