Константин Сонин: "Роснефть" создала себе устойчивую репутацию склочной и мелочной

24 мая начался новый 5-летний срок Игоря Сечина на посту главы «Роснефти» – его полномочия продлило правительствоЭто событие совпало с подачей беспрецедентного иска – на 43 млрд руб., – который «Роснефть» предъявила РБК. Компания посчитала, что заголовок одной из статей издания сильно повлиял на деловую репутацию компании.Это «черная метка» – сигнал всем СМИ не затрагивать деликатные для «Роснефти» темы или банальная попытка хоть как-то компенсировать потери компании от обвала нефтяного рынка?

Суть претензий

В пятницу иск «Роснефти» зарегистрировал Арбитражный суд Москвы. Но к производству он пока не принят (по крайней мере, в картотеке арбитражных дел нет информации об этом).Суть претензий: «Роснефть» считает, что заголовок («Рязанский ЧОП получил долю в бывшем венесуэльском проекте "Роснефти"»), который РБК поставил к статье о сделке, выглядит провокационным, создает впечатление о мнимости сделки, и требует защитить свою деловую репутацию.Между тем в статье как раз и говорится о том, что венесуэльские активы «Роснефти» перешли под контроль компании, принадлежащей Российской Федерации. Безо всякой мнимости.РБК на следующий день сменил заголовок на «"Росзарубежнефть" получила бывший венесуэльский актив "Роснефти" через ЧОП». Но ситуацию это не спасло.

То ЧОП, то «Байкалфинансгрупп»...

Хотя, если разобраться, свои претензии «Роснефти» стоило бы обратить прежде всего к себе самой. Ведь никто не заставлял «Роснефть» заводить попавшие под санкции США нефтяные активы, связанные с Венесуэлой (80% ННК – Национального нефтяного консорциума) на ООО «ЧОП "РН-Охрана-Рязань"».Потом эти активы были переданы государственному АО «Росзарубежнефть». А взамен «Роснефть» получила 9,6% своих акций.
Можно ведь было завести эти активы на любую другую компанию, а не на ЧОП. Кстати, РБК и впрямь допустил ошибку: по данным «Ведомостей», незадолго до сделки этот ЧОП был перерегистрирован из Рязани в Москву. Но в остальном-то все правильно, и ничего порочащего деловую репутацию в тексте нет.В связи с этим ЧОПом как участником сделки, вспоминается давняя история – о том, как в 2004-м «Юганскнефтегаз» купило ООО «Байкалфинансгрупп», которое было зарегистрировано по адресу рюмочной и выглядело весьма загадочным. А через несколько дней «Юганснефтегаз» достался «Роснефти»...

В прошлый раз «Роснефть» оценила свою репутацию в 3 млрд руб.

Сумма нового иска беспрецедентна – 43 млрд руб. В прошлый раз, в 2016-м, «Роснефть» уже предъявляла иск РБК, сумма также была немаленькой (свыше 3 млрд руб), но все-таки выглядела более реальной. Суд тогда удовлетворил иск частично, присудив компании компенсацию в 390 тысяч руб. и обязав опубликовать опровержение. А во время рассмотрения иска во второй инстанции штраф был и вовсе отменен.Возможно, впрочем, какое-то значение имело то обстоятельство, что второе разбирательство происходило во время перехода издания от Михаила Прохорова к Григорию Березкину. Журналисты тогда извинились перед Игорем Сечиным, признав сведения, изложенные в статье, недействительными.Спорный материал 2016-го был посвящен якобы имевшему место обращению госкомпании к правительству с просьбой исключить возможность получения британской нефтегазовой компанией BP блокирующего пакета в рамках приватизации акций «Роснефти». В компании назвали эту информацию ложной и представляющей собой «ни на чем не основанные фантазии журналистов», и, как мы видим, смогли доказать это в судах.

Почему сейчас именно 43 млрд?

На этот раз сумма иска «Роснефти» к РБК намного больше не только той, что была в 2016-м, но и вообще возможностей издания (43 млрд руб. – это в 7 раз выше, чем вся выручка РБК за прошлый год). А ситуация, между тем, гораздо более прозрачная: ведь никто не отрицает, что сделка была произведена именно по опубликованной в РБК (и в других изданиях) схеме.Союз журналистов России уже высказал свое недоумение по этому поводу, назвав сумму иска неадекватной.Вице-президент компании, директор департамента информации и рекламы, советник президента ПАО «Нефтяная компания "Роснефть"» Михаил Леонтьев, объясняя сумму претензий, сказал «Эху Москвы»: «Статья спровоцировала волну дезинформации в печатных и электронных СМИ, дезориентирвала рынок и нанесла существенный материальный ущерб. Сумма иска к РБК в 43 миллиарда высчитана экспертами "Роснефти" на основании реальной динамики рынка».

«Роснефть» не заметила Интерфакс?

Но вот что странно. В тот же день, когда свой материал выставил РБК (14 мая, в 17:16), но только на 7 с небольшим часов раньше, свою статью опубликовал Интерфакс (14 мая, в 10:00). Заголовок статьи в Интерфаксе звучал так: «"Росзарубежнефть" получила долю "Роснефти" в консорциуме с активом в Венесуэле». И подзаголовок: «Владельцем 80% ННК стал рязанский ЧОП "Роснефти", который перешел в собственность "Росзарубежнефти"».

На эту публикацию ссылался Reuters. Но иск почему-то к Интерфаксу «Роснефть» не предъявила.

Редаакция попыталась прояснить этот вопрос у Леонтьева.

«Это следствие неудачных кадровых решений»

Так чего же больше в иске «Роснефти» к РБК: чистой экономики или попытки контролировать тематику публикаций о деятельности компании?

– Мне кажется, что иск к РБК – это очередной эпизод непрофессионального, некомпетентного поведения со стороны PR-cлужбы «Роснефти» и её руководства, – свою точку зрения высказал редакции известный экономист Константин Сонин.

– Какую сумму выиграет «Роснефть» – неважно. Важно, что этот эпизод, как и предыдущие разбирательства с «Ведомостями» («Роснефть» не раз судилась с разными СМИ – кроме упоминаемых, еще и с «Коммерсантом», и с «Новой газетой», и с Forbes – ред.), уже нанесли и будут наносить ущерб репутации компании. Удивительно, что компания, являющаяся одним из крупнейших работодателей в России и спонсирующая крупные благотворительные проекты, создала себе устойчивую репутацию склочной, мелочной и непрофессиональной.

Это следствие неудачных кадровых решений – и то, что PR находится в сфере ведения Михаила Леонтьева, не имевшего никакого опыта работы в PR до своего назначения, и на высшем уровне – у президента «Роснефть», Игоря Сечина, не было опыта работы в корпоративном секторе. Это не могло не сказаться – и в управлении компанией, и на её имидже в публичном пространстве.