Центр политической информации (ЦПИ) представил новый рейтинг военного влияния государств. Основное его отличие от существующих рейтингов в том, что он построен не на простом количественном и качественном состоянии вооруженных сил стран, а основывается на более широком анализе показателей, опыта и потенциала государств.
«Мы учли эффективность затрат государств на вооруженные силы, способность применять «мягкую силу», экономику и объем собственных природных ресурсов, качество и стабильность управления, наличие военных союзов и много другое, что не входит в большинство действующих рейтингов», — рассказал в ходе пресс-конференции автор исследования и генеральный директор ЦПИ Алексей Мухин.
В исследовании отмечается, что оценки большинства действующий рейтингов сводятся к сравнению количественных, материальных показателей, и эти оценки чаще всего выводят Россию на 2-е место в мире после США. При этом, как правило, не учитываются многие критерии, например, наличие ядерного оружия, качественные показатели военного и политического руководства страны, так называемая «мягкая сила» и многое другое. Кроме того, нынешние рейтинги не учитывают санкции и систематическое проявление недобросовестной конкуренции со стороны США на мировом рынке вооружений, следствием чего является недооценка оборонного потенциала России.
По Алексея Мухина, главным принципом оценки должна быть разумность и эффективность трат средств, выделенных на военные нужды, поскольку военный потенциал должен оцениваться не только по количеству вооружения на складах, но и по тому, как оно работает, как руководят военные власти страны этим потенциалом — как внутри страны, так и за рубежом.
Эксперт подчеркнул, что рекордные затраты не означают эффективной обороноспособности страны. И подобные рейтинги сегодня являются одним из инструментов гибридной войны. «Рейтингование в этом смысле служит определенным целям, создавая репутацию той или иной стране», — добавил он.
Эксперт подчеркнул, что все рейтинги и оценки военной/национальной мощи являются условными и дискуссионными, тогда как действительный потенциал может показать только реальный конфликт, и на его исход влияет множество факторов. По его словам, комплексный анализ «военной или национальной мощи» меняет привычную расстановку первой тройки государств — Россия, США и Китай, хотя все три участника в ней по-прежнему присутствуют.
«Новый подход нашего рейтинга в том, что мы оцениваем не потенциал как таковой. Мы ввели термин «рейтинг военного влияния», учитывающий критерии применения этого потенциала», — пояснил Мухин. В России, по его словам, в последнее время уделяется большое внимание сохранению бюджетных средств и снижению затрат в военной сфере, но сам военный потенциал и возможности его применения растут. В то время как военные расходы США растут, у России, по его словам, довольно сбалансированный военный бюджет, который в пятипроцентном отношении к общему ВВП выглядит «вполне комфортно».
В новом рейтинге учитывалось и то, что Россия имеет возможность на своей территории развивать свой военный потенциал, а также экстраполировать применение военного влияния на другие страны, что могут делать далеко не все государства, включая Китай, у которого нет масштабного опыта применения военной силы за пределами своей страны. Поэтому присутствие Китая в этой тройке условно, считает эксперт.
Еще один участник дискуссии — политолог, директор неправительственной организации «Международный институт новейших государств» Алексей Мартынов согласился с собеседниками в том, что ценность многих международных рейтингов военного потенциала сомнительная. В качестве примера эксперт привел результаты прошлогоднего рейтинга стран с точки зрения их готовности к эпидемиям, и на первом месте в этом рейтинге стоят США, которые сейчас действительно возглавляют список, но уже антилидеров.
По словам директора Центра политического анализа Павла Данилина, оценить потенциал мобилизации граждан страны в случае конфликта невозможно без оценки готовности армии этой страны нести потери. «Мы знаем, что у США один из самых низких в мире уровней готовности к потерям. То же касается Франции и Великобритании», — пояснил он.
Кроме того, эксперты отметили, что переоценка потенциала должна вестись с учетом обладания странами нового вида оружия — гиперзвукового, которого пока нет ни у кого в мире, кроме России. «Это новый вид вооружения. А новый вид вооружения кардинально меняет весь расклад сил. В таком случае без эффективной системы ПРО 750 миллионов китайских солдат и 10 тысячами танков становятся неактуальны», — отметил Павел Данилин.
Помимо готовности к потерям, позитивного опыта военных операций за пределами страны, по мнению эксперта, нужно учитывать и возможность других конфликтов, а также наличие потенциальных противников в случае глобального конфликта. Именно такой подход, отмечает Павел Данилин, и применяется в новом рейтинге Центра политической информации.